25.03.08 Абай Енсепов. ПОЛЗУЧИЙ ДЕМАРШ НЕОФАШИСТСКОГО ПАНТЮРКИЗМА

Бывают парадоксальные ситуации, когда отсталость собственной страны, это не повод для печали, а напротив, едва ли не единственный источник оптимизма. Хотя бы и временного, поскольку практика показывает, что рано или поздно, в каждой стране «третьего мира», появляются те же явления, что и в большинстве других. Явления, разумеется, сугубо негативные. Например, если вопрос обретения нами такой же системы соцзащиты как в Финляндии, находится под большущим вопросительным знаком (с такими-то «достижениями»!), то появление большой классовой прослойки людей не знающих грамоты, а также лишённых доступа к чистой воде и стационарному туалету, как в Индии и Бразилии – всего лишь вопрос времени и степени активности наших министров-монетаристов.      

На протяжении почти двух десятков лет, дорогие казахстанцы, глядя на то, какая вакханалия творится в бывших союзных республиках по пересмотру (читай: по переписыванию) истории Великой Отечественной войны, могли только искренне порадоваться собственной культурной и политической дремучести.

В то время как в России пытались слепить главного героя из предателя Власова, сделали государственным флагом знамя коллаборационистской армии («власовский матрасик») и сокрушались по поводу победы над Германией (мол, лучше бы они нас завоевали – жили бы теперь как в Европе),  а в Эстонии, Латвии и Украине чествовали ветеранов

СС: бандеровцев, галичан, «лесных братьев» - в суверенном Казахстане почти ничего такого не наблюдалось. Т.е. конечно, не желая совсем уж выпадать из «лона мировой цивилизации» и отставать от модных веяний, наши горе-демократы и нацпаты из числа вчерашних комсоргов неоднократно пытались поднять на щит фашистского пособника Мустафу Шокаева (Чокая), но особого успеха эта инициатива не имела. По-крайней мере, в широком общественном сознании образ пламенного борца с «тоталитаризмом» не закрепился совершенно. У казахстанских властей не было ни малейшего желания ссориться с северным соседом, у населения же отсутствовали сколько-нибудь заметный интерес к этой теме.

Но времена меняются. Полагая, видимо, что с экономикой и политическими реформами у нас теперь полный порядок, большие начальники решили больше времени и сил уделять духовно-нравственному и культурному воспитанию свободнейшего из народов.

Уже почти четыре года, как нас регулярно кормят сообщением, о том, что тот или иной этап создания фильма о Мустафе Чокае успешно завершён и не сегодня-завтра состоится премьера этого кино-шедевра.  И вот нас уведомили окончательно – презентация назначена на май этого года, на кинофесте «Звёзды Шакена».

Общеизвестно, что негативно относиться к произведению искусства не ознакомившись с ним, а основываясь только на пересказе фабулы или сюжета – самое последнее дело. «Я роман не читал, но – осуждаю!» - самая известная и яркая иллюстрация на этот счёт. Как теперь стало известно, товарищ Хрущёв, с текстом ненавистного ему сочинения ознакомился лишь несколько лет спустя после «Живаго-гейта» и был поражён тем, что ничего такого особенного крамольного в этом скучнейшем романе русской литературы не обнаружил.

Вполне возможно, что и картина Сатыбалды Нарымбетова, обеляющая и героизирующая основателя «Туркестанского легиона СС», окажется невинным продуктом госзаказа (съёмки спонсированы министерством г-на Ертысбаева), а не гнусной фашизоидной агиткой, но впечатление, пока что, складывается именно такое. В многочисленных интервью режиссёра Нарымбетова и PR-статьях на эту тему, нас уверяли, что никакой Мустафа ни коллаборационист, ни фашист-пантюркист и не пособник гитлеризма, а напротив жертва и борец с этим обеими формами тоталитаризма (советского и германского). Что с нацистами он начал сотрудничать лишь для того, чтобы помочь пленным туркестанцам (казахам, узбекам, киргизам) в огромных количествах угодившими в немецкий плен в первые месяцы войны. И спас он, ни много, ни мало – 180 тысяч, куда там шаромыге Шиндлеру с его 4 тысячами вызволенных евреев?!

Прежде чем подробно рассматривать версию адвокатов несчастного Мустафы, вспомним версию официальную, академическую:

 Шокай (Чокай, Чокаев), Мустафа, родился в 25 декабря (ст. стиль) 1890 года в г. Перовск (ныне - Кзыл-Орда). Отец - родоуправитель, бий и состоятельный скотовладелец рода торайгыр племени кыпчак Среднего жуза. Дед - придворный и наместник у Хивинского хана. Мать - из чингисидов.

Окончил Ташкентскую мужскую гимназию (1910), юридический факультет Санкт-Петербургского Университета (1917).

С 1914 -секретарь мусульманской фракции Государственной Думы. В 1917 - член Туркестанского комитета Временного Правительства и пред. Туркестанского центрального комитета мусульманского совета (другое название - национальный комитет, Центральный комитет туркестанских мусульман, "Туркестан мусульмани Шураси", "Милли Меркез"), Туркестанского краевого совета киргизских депутатов. Член редколлегии газеты "Улуг Туркестан", редактор пантюркистской газеты "Бирлик Туы"

С декабря 1917 - министр иностранных дел и член Временного Народного совета (Национального собрания) Туркистон Мухторияти (Туркестанской автономии) - провозглашенного на 4-м Краевом мусульманском съезде "правительства" Туркестанского края. Кстати, ни о какой независимости ни в одном документа правительства нет ни слова. "Мухторияти" провозглашался "временным правительством" края до созыва Всероссийского Учредительного собрания и объявлял Туркестан "территориально автономным в единении с Федеративной Российской Республикой, предоставляя установление форм автономии Туркестанскому учредительному собранию". После непродолжительных дебатов "Туркистон Мухторияти" приняла решение не о провозглашении независимости, а о... вступлении в "Юго-Восточный союз казачьих войск, горцев Кавказа и вольных народов степей" (который в качестве временного правительства учредили казаки в Владикавказе).

С решением "Туркистон Мухторияти" категорически не согласились большевики и левые эсеры из Исполкома Ташкентского совета, которые признали правительство В.Ленина и создали в ноябре свой Туркестанский совет народных комиссаров.

13 декабря 1917 года "Туркистон Мухторияти" попыталась взять власть в крае при помощи мини - «оранжевой революции". Так как своих воинских частей у мусульман не было (единственный мусульманский батальон в крае состоял, главным образом, из татар и башкир европейской России, которые колебались и не присоединились ни к одной из сторон). Разагитированное население старого города (мусульманской части) Ташкента двинулось митинговать в Новый город (т.н. европейская часть) и захватывать правительственные здания. К ним присоединились и представители русского населения, не согласные с позицией Совнаркома. По дороге митингующие грабили магазины и громили полицейские участки, захватили в заложники "начальника охраны" города Гудовича, освободили из тюрьмы ранее арестованных лидеров Временного правительства. Однако подчиняющиеся совнаркому воинские части быстро водворили порядок, рассеяв 200 тысяч митингующих пулеметами.

Чокай вскоре после событий 13.12., в которых не пострадал, добился смещения первого председателя "Туркистон Мухторияти" М.Тынышпаева, обвиненного в "нерешительности" и сам стал председателем Автономии.
После поражения в Ташкенте "автономисты" перебрались в более национально монолитный Коканд, где продолжило работу их "правительство".

Весь конец декабря 1917 года и первую половину января 1918 гг. Чокай вел переговоры с Совнаркомом о признании/непризнании правительств друг друга. В ночь с 29 на 30 января спешно сформированная "кокандская мусульманская милиция" попыталась захватить Кокандскую крепость, одновременно арестовав председателя Кокандского большевистского совдепа Бабушкина. Бабушкин до утра отстреливался с женой из своей квартиры, а потом прорвался в крепость, где сформировал ревком по подавлению нового мятежа. Прибывшие на подмогу "красногвардейские" и рабочие отряды из Ташкента и Ферганы, при помощи артиллерии (12 стволов) и армянской боевой дружины партии "Дашнакцутюн" подавили сопротивление "автономистов".

В разгар уличных боев в Коканде 4 февраля 1918 года Чокаев сложил с себя полномочия главы правительства (передал их начальнику милиции Эргашу, впоследствии видному басмачу) и бежал из города.

За поимку Чокая Совнаркомом была объявлена награда (весьма скромная) -1 тысяча рублей. В апреле 1918 года он женился на разведенной актрисе и певице Марии Яковлевне Гориной, при помощи которой скрывался на квартире некой Екатерины Ивановны - жены адвоката - в Ташкенте.
Активного участия в басмаческом движении не принимал. В мае 1918 г. вместе с женой бежал через Казахстан на территорию занятую войсками "белых". Проживал в Екатеринбурге, пытался созвать "Всетуркестанский съезд" и выехать в США в составе некой "делегации", которая должна была просить Президента Вильсона о помощи против большевиков, но незадолго до отъезда арестован по приказу адмирала Колчака, из-под ареста бежал.

В конце 1918-начале 1919 гг., опять через Казахстан и Каспий, бежал на Кавказ. В 1919-21 годах жил в Грузии, писал статьи в газету "Вольный горец".
После занятия Грузии Красной армией бежал в Париж. Жил впроголодь, работал корректором в издававшихся эмигрантских газетах "Дни" (А.Керенского) и "Последние новости" (П.Милюкова), писал заметки в французские газеты, жена готовила и продавала "обеды".

В 1929 году, вместе с А.Валиди (экс-главой Башкирской автономного "правительства") начали издавать нерегулярно выходивший в Стамбуле журнал "Жана Туркестан". В 1929-39 гг. - редактировал свой собственный журнал "Яш Туркестан" (издавался в Берлине). Деньги на журналы дала Польская и Французская разведка, в обеих состоял штатным информатором-консультантом. Постоянно покупал лотерейные билеты, но редко выигрывал.

Написал ряд небольших книг, остро критиковавших национальную политику большевиков в Средней Азии. Самая известная - "У советов Центральной Азии" (Париж, 1928).

После оккупации Франции остался в Париже. В июне 1941 года арестован немецкими властями, помещен в замок Компьен. Просидел месяц и добровольно изъявил желание работать переводчиком с восточных языков в германских лагерях для военнопленных. Объезжая лагеря Чокай читал лекции о современном положении и агитировал военнопленных мусульман вступать в формируемый фашистами "Мусульманский легион" (другое название "Восточного легиона"). Осенью 1941 г. изъявивших желание служить в легионе стали свозить в лагерь "Шталаг III А" близ г. Люкенвальд.

27 декабря 1941 года умер (по официальной версии - заразившись тифом в лагере) в Берлине. Не исключено, что был отравлен по приказу соперничавшего с ним за место лидера профашистских "туркестанцев" узбека, бывшего сотрудника его журнала "Яш Туркестан" Каюм-хана.

15 ноября 1941 г. приказом Вермахта при каждой дивизии немецкой группы армии "Юг" было разрешено формировать "охранные сотни" из военнопленных мусульман. Вскоре все созданные сотни объединены в г. Запорожье в "444 Ostturkishe batallion" (командир - обер-лейтенант фон Таубе). Батальон выполнял задачу охрану тыловых объектов на Юге Украины - мостов через Днепр. Вскоре, по аналогичной схеме, был создан и 450-й туркестанский пехотный батальон (ком-р - майор Мадер).

В октябре 1941 г. в г. Ребертов (Польша) Абвером сформированы 6-ть отдельных туркестанских рот (предполагалось использовать как диверсантов).

Летом-осенью 1942 года на территории Польши началось формирование особой воинской единицы, получившей название "Туркестанский легион".
Первым воинским подразделением стал 452-й батальон (или 2-й батальон легиона), место формирования - Ченстхово, командир - обер-лейтенант Бауман. Вскоре сформировали еще 3 батальона. Всего за годы войны максимальная численность легиона достигала - 14 батальонов (по 850 чел. В каждом). Одновременно - при легионе сформирована "Туркестанская рота СС" (командир - выпускник Ферганского пединститута Баймирза Хаит).

В качестве единой боевой единицы "Легион" не использовался. Первым на фронт из Польши был отправлен 452-й "туркестанский батальон" - в сентябре 1942 года вступил в бой с частями Советской армии в р-не г. Хадыженск, Северный Кавказ. Впоследствии, отправлены на фронт и другие батальоны. Особо отличились находившиеся в оперативном подчинении 16-й моторизованной дивизии 450-й, 782-й и 811-й "туркестанский батальоны", первыми, в качестве заслуженного отличия, получившие право надеть немецкую форму (до этого воевали в трофейном обмундировании РККА). Однако вскоре из-за больших потерь и участившихся случаев дезертирства батальоны отведены в тыл и брошены на подавление партизанского движения на Украине и в Белоруссии.

В ноябре 1943 года "Туркестанский легион" реорганизован и передан в оперативное подчинение рейхсфюреру СС Гиммлеру. Из него, после некоторой фильтрации, создан "1-й Восточно-мусульманский полк СС" (командир - гауптштурмфюрер Биллиг, затем - Херман, убит под Гродно, затем - узбек, обершурмфюрер Султан-Алим Гуламов). Полк предполагалась развернуть в дивизию СС "Нойе Туркестан", но из-за растущих потерь не хватило личного состава. Полк занимался борьбой с партизанами в Белоруссии - вел тяжелые бои в р-нах Минск, Гродно; затем - в Польше.

Особо отличился полк при подавлении Варшавского восстания (потеряв в уличных боях с восставшими поляками 49 человек).

Большая часть солдат полка погибла под ударами Красной армии в северной Польше и Восточной Пруссии.

В качестве отдельного формирования, не входившего в состав "Легиона", действовал "Туркестанский батальон" майора Эрбеля - сформирован при 162-й пехотной дивизии на Украине. В 1943-44 гг. батальон выполнял охранные функции в Словении, Северной Италии, воевал с югославскими партизанами. В сентябре 1944 г. остатки батальона капитулировали в р-не г. Римини.

В 1943 году в Польше были также сформированы из военнопленных, которых не удалось подтянуть до стандартов германской армии 5-ть "туркестанских рабочих батальонов" (общая численность 20 тысяч человек, общее командование - полковник Боллер).
Некоторое время имели общее название "Бригада Боллера", строили оборонительные сооружения в Белоруссии и Польше.

В качестве вспомогательных сил использовались 111-ть "туркестанских транспортных колонн" - подвоз боеприпасов к фронту на гужевой тяге.

Общая численность туркестанских мусульман, служивших в годы войны в Вермахте составляла порядка 180 тысяч человек.

Все перечисленные воинские части формировались исключительно из представителей тюркских народов Центральной Азии, потому как татары и мусульмане-кавказцы имели собственные воинские формирования в составе Вермахта.    

В этой типовой энциклопедической справке упускается из виду его активное участие в печальном знаменитом «прометеевском движении». Правда, знаменитом на Западе, поскольку советская историография об явлении говорить ни очень любила (чуть ниже, объясню почему именно).

Этому посвящена книга, которая так и называется:  «Мустафа Чокай в прометеевском движении», за авторством Бахыт Садыковой - биографа Чокая.

Издан, этот, наверняка, любопытнейший труд  в 2007 году в издательстве “Л’Арматтан” в Париже, на французском языке под грифом Французского института исследований Центральной Азии. А жаль, казахстанцам было бы совсем нелишне узнать о феномене прометеизма поподробнее.

Итак, ещё одна выписка из энциклопедии:

«Прометеизмом в польской историографии обозначено направление во внешней политике, связанное с именем Ю. Пилсудского, его соратниками и сторонниками. Это наименование происходит от названия клуба "Прометей" и одноименного журнала, созданных при активном участии и финансовой поддержке 2-го отдела польского Генштаба в 1928 г [2], но идеология и основные направления прометеизма сформировались задолго до этого.

Главная цель этого направления - разделение Советской России, позже - СССР, по национальным швам, сведение территории России до территории XVI в., а также расширение сферы политического и экономического влияния Польши на востоке путем создания федерации в составе Финляндии, Балтийских государств, Белоруссии, Украины, Крымского и казаческого государств, союза государств Кавказа. Идеологи этой программы предполагали использовать как национальную эмиграцию, так и сепаратистские круги внутри Советской России (СССР), отводя Польше роль координатора в будущей федерации государств-лимитрофов».

Чудное «движение», не находите? Самое главное – очень патриотичное и политически не ангажированное. Советские историки не могли открыто исследовать эту делянку по той причине, что кремлевскому начальству, в силу давней бюрократической привычке не хотелось ворошить столь острые вопросы, как национальные конфликты на территории СССР и их взаимосвязь с западным империализмом.

В вышеприведенной биографической справке, сказано о сотрудничестве Чокая с польской разведкой, которая спонсировала издание журнала «Яш Туркестан», но не упомянуто главное – его участие в работе журнала «Прометей» и одноимённой организации.

Полностью название этой примечательной конторы - «Прометеева лига покоренных Москвой народов», или просто «Лига Прометея».  Главными центрами Лиги были Варшава и Париж. Она была создана в 1924 при поддержке польского Генштаба и финансировалась англичанами и французами. Отделения Лиги существовали также в Бухаресте, Стамбуле, Хельсинки и Праге. В Париже руководство Лиги имело постоянные контакты с ведущими сотрудниками МИ-6. Опираясь на парижское отделение Лиги, англичане приступили к формированию украинского легиона для отправки в Финляндию. Но их ждало разочарование. Уже с конца 1920-х Лига вступила в сношения с Вермахтом, Абвером и нацистской партией, и к началу Второй мировой, особенно после успехов Вермахта в Европе, протофашистское большинство в руководстве Лиги сделало естественный выбор в пользу Третьего Рейха. Фактически, немцы перехватили управление этой организацией у англичан и французов. С тех пор, вплоть до конца войны, делами Лиги занималось ведомство Альфреда Розенберга – Министерство по делам оккупированных восточных территорий. Через это министерство и с одобрения Гиммлера представители Лиги вербовали свои «национальные» батальоны и дивизии для Вермахта, в частности – дивизию СС «Галичина», украинские полки полицейских войск и батальон «Нахтигаль», казацкие части, туркестанские, грузинские, армянские и кавказско-магометанские легионы.

Так что в июне 1941-го мсье Чокай попался в лапы нацистам вовсе не политической девственницей, а тертой коллаборационистской шлюхой, готовой к дальнейшей эксплуатации.

Но я почему-то уверен, что в разрекламированном фильме слово «Прометей» вообще ни прозвучит ни разу. 

Вот версия создателей фильма и прочих чокаефилов из числа отечественной псевдоинтеллигенции (прошу прощения за пространные цитаты):

«Когда в начале Второй мировой войны Франция оказалась оккупированной немецкими войсками, гитлеровцы поначалу подозревали Мустафу в шпионской деятельности в пользу Англии, потому что часть своих статей он публиковал в лондонской газете «Таймс». Однако вскоре выяснили, что он никакой не резидент английской разведки, а просто политик в изгнании, журналист и правозащитник, и отпустили его. Но после нападения на СССР Шокая вновь схватили – на этот раз для того, чтобы заставить его вербовать в немецкую армию советских солдат из числа пленных туркестанцев.

Мустафа прекрасно понимал, что такое нацизм, но он также осознавал, что в случае его отказа люди, которых он мог бы спасти, будут обречены на смерть. Он ответил гитлеровцам, что сначала должен посмотреть, в каких условиях в немецких лагерях содержатся его земляки.

Следует отметить, что в начале войны немцы не ожидали такого огромного количества военнопленных. Тщательно подсчитав все возможные цифры, они построили, как им казалось, необходимое количество концентрационных лагерей, но те были переполнены, потому что пленных оказалось гораздо больше. И очень большую их часть составляли именно выходцы из Туркестана, потому что в большинстве своем это были люди из среднеазиатской глубинки, которые зачастую даже не знали русского языка и, попав на передовую фронта, не понимали воинских приказов.

Как известно, именно советские военнопленные содержались в немецких лагерях хуже других, так как Советский Союз не присоединился к Женевской конвенции об обращении с пленными от 1929 года. А выходцы из Средней Азии находились в еще более худших условиях, зачастую они даже не понимали, как рядом с ними их же бывшие однополчане на русском языке договариваются, кого из азиатов ночью они будут есть.

В такой ситуации ответить немцам отказом Мустафа не мог, у него была цель – спасти этих пленных. Но он понимал, что спасать людей из немецких лагерей только для того, чтобы гитлеровцы снова бросили их в бой, уже против Красной Армии, которая не будет брать их в плен, как предателей родины, это было бы бесчеловечно. И он ответил ведшему с ним переговоры министру иностранных дел Германии Риббентропу, что согласен пойти на предложение немецких властей, но при условии, что эти люди, во-первых, будут отправлены в союзническую Турцию на полгода реабилитации, чтобы прийти в себя после концлагерей. Во-вторых, они должны стать солдатами тыловых частей, а не боевых, и ни в коем случае не присутствовать на оккупированных советских территориях.

Гитлер через Риббентропа дал обещание выполнить условия Шокая, но в действительности не собирался этого делать. Военнопленным улучшили питание, но ни в какую Турцию их не посылали, а содержали в тех же лагерях, но в отдельных бараках, затем им выдавали обмундирование, оружие и отправляли на фронт.

Ничего этого Мустафа поначалу не знал, и с сентября по декабрь 1941 года он постарался вытащить из немецких лагерей порядка ста восьмидесяти тысяч человек. По какой схеме происходила эта работа?

М. Шокай приезжал в какой-нибудь концлагерь в сопровождении немецких военных. Его пленных земляков выстраивали на плацу, и он обращался к ним с речью, объясняя ситуацию и давая понять, что бездарное военное руководство бросило их в мясорубку войны, не поддержав ничем, и совершенно не собирается вызволять их из плена. Вступить в мусульманский, как называли его немцы, легион, он предлагал добровольцам».

На чём основана эта рождественская история? О, источники самые что ни на есть надёжные и беспристрастные: воспоминания верной чокаевской супружницы – бывшей оперной певички Марии Гориной.

Как видите, дорогие читатели, цифра в 180 тысяч спасённых представляется сомнительной со всех сторон. Каким это образом, позвольте узнать, в первые месяцы войны на передовой оказалось столько военнослужащих из среднеазиатской глубинки? Ведь советская армия в это время отступала ужасающими темпами – откуда появилось столько новобранцев из недр страны?

А этот идиотский пассаж о коварных русских солдатах, живо дискутирующих на тему: кого из чучмеков мы съедим завтра? Любому, кто хоть немного знаком с историей германских концлагерей известно, что убийство одних пленных другими, каралось немцами очень жестоко – душегубство было их исключительной монополией…

И, конечно же, ну, само собой разумеется, что добрый и наивный Чокай знать не знал и ведать не ведал, о том, что лицемерные бюргеры откажут туркестанцам в такой мелочи как отпуск на берегах Антальи.

Убеждал немцев отправлять своих земляков на тыловые, а не на боевые работы? «Выискался умник», - так, наверное, думали и говорили ему белобрысые арийцы, - оставаться на тыловых работах, в большей сытости и безопасности, хотели очень многие представители расы господ, да вот мест «блатных», было меньше чем хотелось бы.

Но он все равно был против немцев! – продолжают гнуть своё заслуженные казахстанские антикоммунисты, и в качестве примера приводят уже изрядно замусленную цитату из его письма немецкому командованию:

«...Видя, как представители нации, воспитавшей таких гениев, как Гете, Фейербах, Бах, Бетховен, Шопенгауэр, обращаются с военнопленными... я не могу принять предложение... возглавить Туркестанский легион и отказываюсь от дальнейшего сотрудничества. Все последствия моего решения я осознаю».

А письмо это известно нам по… правильно! - по кристально честным воспоминаниям Маши Гориной.  Других источников, просто не существует.

Да как же это? А за что они его тогда убили?! – брызжут слюной мои оппоненты.

С чего вы взяли, почтенные агашки? Если бы немцы хотели его казнить, зачем им нужно было делать это тайно, через отравление? Гитлер своих собственных соратников и любимых некогда друзей без малейших сомнений ставил к стенке - к чему бы он церемонился с тюркским пленным, который, с точки зрения расовой доктрины, не тянул даже на обезьяну?

Говорят ведь вам, скорее всего – это дело рук его главного конкурента - Каюм-хана.

Но ведь «Туркестанский легион» как таковой, официально был учрежден через три месяца после смерти Мустафы! Стало быть – вины на нём нет! – делают последнюю, робкую попытку наши ревизионисты.

Знаете, на эту тему очень хорошо высказался публицист Филипп Прокудин в журнале «Эксперт-Казахстан»:

 Да, возможно, участие Мустафы Шокая в создании национальных частей вермахта из его земляков, попавших в плен, было незначительным. Может быть, он действительно отказался впоследствии от сотрудничества с властью нацистской Германии. Но ведь он все-таки принял, пусть даже в самом начале, предложение этой самой власти, и тем самым стал коллаборационистом – пособником врага. Вполне вероятно, что осознание последствия этого выбора заставило его раскаиваться.

Но даже из отрекшихся предателей не должно получаться героев. Ведь, как знает любой, кто воспитывался в советской патриотической традиции, бывший предатель в лучшем случае получает право на жизнь. Это, конечно, при условии черно-белого, без полутонов, взгляда на историю того времени. Судя по изложению истории в школе и заявлениям официальных лиц, Казахстан является наследником упомянутой традиции. Мы тоже потеряли многих и отдали многое для победы над угрозой всему человечеству. Воины-казахстанцы защищали Москву и штурмовали рейхстаг. И как тогда можно оправдывать тех, кто по любым соображениям оказался на стороне фашизма? В этом случае слова о великом подвиге станут откровенной ложью и лицемерием.

Великолепно сказано, полностью согласен. А вы?

Думаю, что со мной солидарно всё-таки большинство казахстанцев. Но это не означает, что пропаганда «Великого Турана (Туркменистана), а соответственно и частичная реабилитация фашизма не имеют в нашей стране большого будущего. Финансирование разбираемого нами фильма правительством, это уже о чём-то, да говорит.

А примерно месяц тому назад, на «Гео.кз» была опубликована статья некоего Айбара Аимбетова «Ползучий реванш большевизма», в которой казахстанская региональная ономастика, пестрящая именами известных казахстанских деятелей советского периода, определялась, ни много ни мало, как самый настоящий большевизм и апология «советского колониализма», а Мустафа Чокай маркировался как отважный борец с фашизмом. И что интересно, число сочувствующих авторской позиции, было существенно больше, чем противников.

А вот сообщение из новостных сводок:   

«Астана. 9 января. "Казахстан Сегодня" - В Париже открыта мемориальная доска известному казахскому общественному и политическому деятелю Мустафе Шокаю, сообщает корреспондент агентства со ссылкой на пресс-службу МИД Казахстана. "На днях в пригороде Парижа, в городе Ножан-сюр-Марн, где в 30-е ХХ века проживал М. Шокай, при поддержке посольства Казахстана во Франции состоялась церемония открытия мемориальной доски. В церемонии приняли участие представители общественности и казахской диаспоры, проживающей в Европе…»

Казалось бы, странно - ведь логичнее установить эту самую доску на его могиле, которая находится в Берлине?

Но дело в том, что участок с его мазаром у немцев выкупило турецкое правительство, и возвело на этом месте мечеть.  Вот так. Как известно, турецкий генштаб имел самое прямое отношение к созданию откровенно фашисткой «Партии националистического действия», боевое крыло которой, хорошо известно во всём мире как «Серые волки».

Абай Енсепов, geokz.tv